Андрей Костин - Июнь 1941-го. 10 дней из жизни И. В. Сталина
Именно записи посетителей кабинета Сталина бьют наповал версию В. Жухрая, отнеся ее к очередному мифу, — Сталин вообще на три дня отключился от активной жизни, находясь на грани жизни и смерти. То есть вместо мифа о трехдневной «прострации» появился как бы еще один миф о трехдневном «коматозном состоянии» вождя. Хрен редьки не слаще!
Но ведь профессор Преображенский свидетельствует о наличии у Сталина тяжелейшего состояния с температурой за 40 °C, то есть состояния, когда можно запросто впасть в забытье. Ну а если профессор несколько напутал с датой своего вызова к Сталину? Скажем на одну неделю. Сталин часто болел ангинами, мог ведь он заболеть не в ночь на 22 июня, а 15 июня, например, или еще на пару дней раньше? Тот же теплый июньский вечер, тот же тополиный пух, тот же «холостяцкий» ужин профессора яичницей и чаем? Ведь не вел же профессор дневниковых записей, так что и запамятовать мог.
Открываем Журнал регистрации и убеждаемся, действительно, все это могло быть и на неделю раньше. Сталин не принимал посетителей в своем кремлевском кабинете 12 и 13 июня. Вечером 14 июня он принял с 20 ч. 45 мин. до 23 ч. 20 мин. всего лишь пятерых посетителей (Маленков, Кобулов, Шахурин, Дементьев и Хрущев), а 15 июня снова никого не принимал. Ситуация почти зеркальная в сравнении с 21–25 июня. Только неделю назад Сталин «заболел» 12 июня, «проболел» 13 июня, собрался с силами и выехал в Кремль на три часа, а вернувшись на Ближнюю дачу, вызвал профессора Преображенского, поскольку «болезнь обострилась». Да и 16 июня он прибыл в Кремль всего лишь на 50 минут, приняв Вознесенского и Хрущева.
Явно нездоров был вождь всю предыдущую неделю?!
Но адмирал Н. Г. Кузнецов убедительно подтверждает свидетельства профессора Преображенского о том, что И. В. Сталин тяжело болел именно с 22 по 25 июня 1941 года! Подтверждение это косвенное, Н. Г. Кузнецов, как и все другие лица в окружении Сталина (кроме, естественно, В. М. Молотова), ничего не знал о болезни Сталина. Но он своим утверждением, что в течение трех дней не мог добиться встречи со Сталиным, дает нам ключ к разгадке этой «таинственной» истории, заключающейся в том, что якобы тяжелобольной Сталин, пластом пролежавший в забытьи трое суток, одновременно активно принимал посетителей в своем кремлевском кабинете. Короче говоря, пора расставить все точки над «i» и довести до любопытного читателя простую истину — никакой загадки в поведении больного Сталина просто не существовало! Разгадка находится в том же Журнале учета посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина.
4.2. А был ли мальчик?!Хотя опубликованные в виде отдельной книги, выпущенной в 2008 году издательством «Новый хронограф», журналы учета посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина носят название «На приеме у Сталина», на самом деле не всех посетителей, побывавших в этом кабинете, принимал лично И. В. Сталин. Убедиться в этом нетрудно, следует лишь, например, внимательно изучить записи в журналах с 22 августа 1933 года по 31 октября этого же года. Добросовестно исполнявший свои обязанности дежурный секретарь сделал тогда следующие пометки:
— 22 августа 1933 года — «Во время отсутствия тов. Сталина».
— 4 ноября 1933 года — «В присутствии т. Сталина».
Действительно, в указанный период времени И. В. Сталин не принимал в своем кремлевском кабинете посетителей, поскольку в августе 1933 года ему был предоставлен полуторамесячный отпуск. Как правило, в решениях Политбюро ЦК ВКП(б) о предоставлении отпусков Сталину не оговаривалось, кто будет замещать его в качестве председательствующего на заседаниях Политбюро. В 1933 году в протоколе заседания Политбюро, которым Сталину был предоставлен отпуск, отмечено, что на время отсутствия Сталина замещать его в Комиссии Обороны будет Л. М. Каганович. Имеется в виду совместная Комиссия Политбюро и СНК по обороне, работавшая с 1930 года, наряду с Советом труда и обороны СССР (СТО), образованным 17 августа 1923 года вместо Совета труда и обороны РСФСР. Председателями СТО были последовательно Ленин, Каменев и Рыков, а с 19 декабря 1930 года — Молотов.
Поскольку в состав совместной Комиссии Политбюро и СНК по обороне входили все члены Политбюро, то естественно предположить, что и на «хозяйстве» в Политбюро тогда был оставлен тоже Л. М. Каганович, бывший в то время по совместительству еще и первым секретарем Московского (областного. — А.К.) комитета и Московского городского комитета ВКП(б). Пока И. В. Сталин отдыхал на юге, его соратники собирались в кремлевском кабинете вождя 21 раз! При этом в 17 случаях из 21 заседание вел Л. М. Каганович (он первым входил в кабинет и последним уходил из кабинета), в 3 случаях — В. М. Молотов (22.08,25.09 и 25.10) и однажды В. В. Куйбышев (19.09, при отсутствии в этот день Кагановича и Молотова). При этом можно поставить под сомнение, что 22 августа, то есть в первый раз, когда заседание Политбюро проводилось без Сталина, председательствовал В. М. Молотов. В этот день он вошел вместе с Л. М. Кагановичем в кабинет И. В. Сталина в 20 ч. 10 мин. и вышел из кабинета с ним же в 23 ч. 35 мин. Секретарь, скорее всего, еще не знал, что на «хозяйстве» остался Л. М. Каганович, и первым по привычке записал в Журнале именно В. М. Молотова, часто и раньше председательствовавшего на заседаниях Политбюро в отсутствие Сталина. Тоже можно сказать и о записи в Журнале от 25 октября, где Молотов снова записан первым, хотя вместе с ним в 19 ч. 00 мин. вошел, а в 22 ч. 50 мин. вышел оставшийся на «хозяйстве» Л. М. Каганович. Однако 25 сентября заседание вел (или только открывал его), скорее всего, именно В. М. Молотов, вошедший на 20 минут раньше Л. М. Кагановича (в 16 ч. 40 мин.), хотя вышли они вместе в 20 ч. 30 мин.
То, что на «хозяйстве» был оставлен именно Л. М. Каганович, подтверждает следующий факт: из 17 заседаний Политбюро, которые вел Л. М. Каганович, в 11 случаях В. М. Молотов отсутствовал. Тем не менее, согласно записи в Журнале регистрации посетителей, заседания проводил в 3 случаях (или в одном?) В. М. Молотов и однажды В. В. Куйбышев, то есть именно эти трое членов Политбюро как бы делили между собой лидерство в отсутствие вождя. Судя по записям, в кабинете Сталина в его отсутствие собирались члены Политбюро, а также приглашенные лица, которые либо принимали непосредственно участие в обсуждении вопросов, выносимых на заседание, либо вызывались для решения и согласования тех или иных вопросов, по которым они заслушивались.
Не исключено, что подобные заседания членов Политбюро в кабинете И. В. Сталина проводились в его отсутствие не только в 1933 году, когда пунктуальный секретарь сделал соответствующие пометки в Журнале, но и в другие годы, особенно в послевоенные, когда И. В. Сталин на длительное время отбывал на отдых из Москвы.
Вообще Сталин постепенно удалялся от активной деятельности, особенно характерной для него в годы войны, когда он работал практически без отдыха. А вот уже в первую послевоенную осень он позволил себе полуторамесячный отпуск. 3 октября было принято решение Политбюро о предоставлении отпуска Сталину, а через неделю в «Правде» появилось сообщение, что 9 октября Сталин отбыл на отдых. И даже первый послевоенный парад войск на Красной площади, посвященный 28-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, состоялся в отсутствие Сталина. Последнее заседание Политбюро перед отъездом Сталина на отдых состоялось 8 октября 1945 года, а затем следует длительный перерыв, более двух месяцев, вплоть до 17 декабря 1945 года, когда прием возобновился.
Отсутствие посетителей кабинета Сталина в течение этого времени, скорее всего, объясняется тем, что в послевоенное время Политбюро все реже собиралось на совещания, тем более в отсутствие Сталина. Эта тенденция особенно проявилась после перенесенного Сталиным тяжелого заболевания в 1949 году. Так, в 1950 году Политбюро собиралось всего 6 раз, в 1951 году— 5 раз, а в 1952 году всего лишь 4 раза{48}. В последующие послевоенные годы интервалы отсутствия записей в Журнале регистрации последовательно увеличивались. В 1946 году перерыв в приемах в кремлевском кабинете вождя составил уже более трех месяцев (с 8 сентября по 20 декабря), в 1947 году — три месяца (с 15 августа по 17 ноября), в 1948 году — три месяца (с 4 сентября по 1 декабря), в 1949 году— немногим больше трех месяцев (с 3 сентября по 9 декабря), в 1950 году перерыв в приемах составил уже около пяти месяцев (со 2 августа по 21 декабря). Следующий перерыв длился уже более полугода — с 10 августа 1951 года по 11 февраля 1952 года. То есть в течение временных интервалов, когда записи в журналах регистрации посетителей отсутствовали, члены Политбюро на заседания не собирались.
Однако на «хозяйстве» в отсутствие вождя кто-то должен был оставаться. «Если раньше Сталин поручал ведение дел по линии Политбюро Л. М. Кагановичу или В. М. Молотову, то в последние годы жизни он, похоже, опасался доверять управление партией и страной кому-либо одному из своего ближайшего окружения и поэтому в свое отсутствие как бы разделял функции первого лица между соратниками. Это видно из того, что в ноябре 1952 года Бюро Президиума ЦК КПСС приняло решение, что в случае отсутствия Сталина председательствовать на заседаниях поочередно будут Г. М. Маленков, Н. С. Хрущев и Н. А. Булганин. Им и поручалось рассмотрение текущих вопросов на заседаниях Политбюро. Поскольку Сталин был также Председателем Совета Министров СССР, предусматривалось, что заседания правительства в отсутствие Сталина будут вести поочередно Л. П. Берия, М. Г. Первухин и М. З. Сабуров. Этим же решением заседания Секретариата ЦК КПСС поручалось вести Г. М. Маленкову, Н. М. Пегову и М. А. Суслову. Так Сталин пытался застраховать себя от возможности поползновения на верховную власть в свое отсутствие»{49}.
